Итак, это музыкальная сказка по Корнею Чуковскому. Помните «Зайчики в трамвайчике, жаба – на метле»? Ой, жаба в спектакле – отдельный восторг. Но по порядку.
Один мой знакомый засомневался: стихотворение рассчитано на игру воображения, а визуализация это самое воображение отправляет в спячку.
Итак, это музыкальная сказка по Корнею Чуковскому. Помните «Зайчики в трамвайчике, жаба – на метле»? Ой, жаба в спектакле – отдельный восторг. Но по порядку.
Один мой знакомый засомневался: стихотворение рассчитано на игру воображения, а визуализация это самое воображение отправляет в спячку.
Отчасти я с ним согласилась – проще всего надеть на актера костюм Таракана (привет людям в черном) и вперед!
Ура, они этого не сделали. Происходящее будоражило фантазию, режиссёр, актёры, художники и балетмейстер сделали все, чтобы зритель понял, прочувствовал, как и почему жидконогая козявочка стала повелителем лесного сообщества.
Что понравилось – оркестр вывели из ямы и усадили на сцене. Звук, кстати, стал лучше, прошлые разы музыка заглушала речь. Если я правильно поняла задумку, то сцену превратили в Угол Комнаты, подчеркнув, в каком малом пространстве происходит вся история. Собственно мы опускаемся на уровень тараканчика: стол – Эверест, кружка – озеро, щель за плинтусом – апартаменты для большой семьи.
…Поначалу была шапочка с усиками, плевая такая вещица. Кто надел – тот и Таракан, все остальные от него бегают. Смешно же.
Но испугались усов раки, поджал хвост крокодил, заскулили волки. Чем сильнее боятся звери, тем страшнее и больше в их глазах Тараканище.
Садятся на скамейку три актёра и уже не люди перед нами, а Тараканище шевелит лапищами (выглядело реально круто). Входит во вкус власти, рыжая сволочь, – требует звериных детишек себе на обед. Апофеоз: рыдающие звери прощаются с детенышами, а на них бездушно таращит огромные красные глаза противное насекомое. Оно ползает (я не шучу – оно само ползало, его никто не двигал) и, кажется, издает какие-то звуки, напоминающие смех. Но это цветочки.
Внезапно Тараканище вырастает до невероятных размеров, заполоняя собой практически весь Угол Квартиры. Я не буду рассказывать, КАК именно это было сделано, это надо увидеть своими глазами. Хичкок говорил, что ужас рождается не на экране, а в голове зрителя. Нет, ну не «ужас-ужас», спектакль все-таки детский, но было жутковато.
Мне, взрослому человеку, мешали разные мысли: кого же вывел Чуковский в образе главного антигероя? Как так получается, что сильные, мощные, умные звери склоняются перед – тьфу – мелочью членистоногой? Но дети «двойным дном» не заморачивались, по-настоящему боялись и были совершенно счастливы, когда храбрый Воробей положил конец тараканьему беспределу….
Получилось весело, страшно и, самое главное, искренне. С премьерой, Музыкальный!
