МУЖЬЯ И ЖЕНЫ
Вуди Аллен
|
26 августа в 19:00 — Купить билет
|
Мужья и жены» при всей кажущейся простоте и минимализме сценического рисунка сделаны изящно и расчетливо, будто вскользь, но с точно отмеренными дозами лукавства и насмешки. И с отменным пониманием того, как столь разных актеров превратить в ансамбль – внешне сдержанного мастера полутонов Игоря Гордина, жизнерадостного, любящего прямой контакт со зрителем Игоря Верника, экономную и при этом обжигающую Дарью Мороз, знатока тайны победоносного «физического присутствия» на сцене Сергея Чонишвили, острую Светлану Колпакову, да и всех остальных, – чем переписывать программку, просто констатируем: играют превосходно. В манере игры, предложенной Константином Богомоловым, собственно, и заключено то, что помогает отличить спектакль от сборника проницательных «жизненных» наблюдений. В фильме Вуди Аллена камера застает героев в квартирах и постелях, в парках и офисах, в грозу и под чистым небом, их эмоции понятны и отчетливы. В спектакле МХТ имени Чехова все, конечно, совсем по-другому – здесь нет ярко выраженных устремлений, интонации словно сглажены. Задник-видеоэкран помогает увидеть лица героев крупным планом, но на практически пустую, украшенную лишь белыми рамками сцену актеры выходят как будто бы лишь для того, чтобы «обозначить» очередную ситуацию, в которую каждый из них попадает. Театральность здесь минимальна. Но, кажется, что ничего большего и не нужно – потому что режиссер заранее ядовито шепнул всем, что в погоне за счастьем призов не предусмотрено. газета «Коммерсант»
«Мужья и жены», напротив, поставлены без нажима – в приглушенной, холодной стилистике. Сюда вернулся излюбленный богомоловский прием «ноль-позиции», когда актеры сидят на диванах и, отказываясь от эмоций, произносят свой текст так, будто его хорошенько дистиллировали. Но здесь это не образ деструкции, а следование настроению. Ведь о каких эмоциях можно говорить, если союз мужчины и женщины с годами стал похож не на полную чашу, а на зияющую пустоту? На сцене предельно минималистичная интерьерная конструкция, которая делит пространство на две условных комнаты, образуя тонкими перекладинами некий лабиринт. Сквозь него герои – а это снова две семейные пары в период кризиса – тщетно пытаются выйти друг к другу душевно, эмоционально. Джуди и Гэйб давно тяготятся своим браком, но не подают виду, зато искренне ужасаются смелому заявлению пары друзей о разводе – Джека и Сэлли. Богомолов заставляет актеров резко прерывать диалог, молча уходить, снова и снова становиться лицом к лицу, одиноко пересекать сцену и снова возвращаться на злополучный диван. Мужчина и женщина сидят в его углах, между ними не километры – только руку протяни, но этого уже слишком много. Ремарка «обнимает» появляется в бесчувственных титрах и никогда не доходит до реального физического действия. В сценарии, где типизированные сюжетные линии похожи на синопсис всех американских фильмов сразу, под пристальным режиссерским взглядом – горьким и мудрым – мужской эгоизм и женская хитрость, неудовлетворенность и пресыщенность, обоюдная слабость и спасительная ложь: «Ты мне нужна, не уходи!» «Независимая газета» |
ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ СЕЗУАНА
Бертольт Брехт
|
Премия «Золотая Маска» 2014 года – «Лучшая женская роль» (Александра Урсуляк). Номинации на Премию — «Лучший спектакль в драме, большая форма», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая работа художника», «Лучшая роль второго плана» (Александр Матросов).
Спектакль пугающе красив: пугающ, прежде всего, каким-то необъятным пространством – Бутусов обнажил всю глубину сцены, приоткрыл закулисье, создав неприветливый, смущающий пустотами и темными неверными абрисами мир. От масштабов меняются пропорции – человек в этом пространстве кажется совсем ничтожным, совсем беспомощным и незащищенным. «РИА Новости»
Посадив на сцену оркестрик, заставив актеров петь по-немецки, транслируя перевод бегущей строкой (как в настоящей опере), режиссер окунул публику в глубоко оригинальный и экзистенциальный строй пьесы. Пространство, созданное Александром Шишкиным, открывает сцену до самых колосников и кирпичной кладки стены, и три дерева, спустившись сверху, вызывают чувство щемящей нежности к ненастоящей природе. В это же чувство погружает и музыка с ее почти джазовой, меланхолической партитурой. Сумерки, в которых боги приходят в город, чтобы подарить проститутке Шен Те денег, давно въелись в строй и ритм его жителей. Бутусов вместе с хореографом Николаем Реутовым вписывает бедность и несчастье в саму пластику человеческих тел. Гениальный брехтовский сюжет о доброй Шен Те, которая придумала злого брата Шуи Та, чтобы защитить себя от бед, стал для режиссера еще одним поводом поговорить о мире, в котором добро и зло давно не различимы, в котором немощные боги (хрупкая богинька) раздавлены так же, как и люди, яростно кричащие о своей беде. В новом спектакле возникает мотив, который ему становится важен: только яростная, бесстрашная битва человека за самого себя в сумрачном, наползающем со всех сторон море бед, и есть смысл существования, по Бутусову. Так, по крайней мере, ведет себя главная героиня. Шен Те, добрый человек из Сезуана, в исполнении Александры Урсуляк. Раскованная, ничего не боящаяся, виртуозная в пластике и вокале, поющая зонги, точно она только что из Берлина, резко сменяющая маски и сквозь размазанный от слез грим яростно глядящая прямо в зал, она – пульсирующее сердце всего этого сложного, без привычных для Бутусова аттракционов, спектакля. Мощь и ярость, отчаянье и богоборческий вызов, опустошение и смятение, наконец – немой экспрессионистский крик, почти как у Мунка – все это волнами сотрясает тело хрупкой актрисы, овладевшей забытым искусством трагического гротеска. «Российская газета» |
3 сентября в 19:00 — Купить билет
|
ВСЕ ПУТИ ВЕДУТ НА СЕВЕР
|
6 сентября в 19:00 — Купить билет
|
Премия «Золотая Маска» 2017 года – «Лучший спектакль в современном танце».
Я ощущаю, что с танцовщиками театра «Балет Москва» я могу сделать очень много в работе с телом. Каждый раз, предлагая им то или иное движение, я вижу, что они бросают вызов самим себе. Они похожи на детей, мысль которых абсолютно хаотична – такова и есть, вероятно, мысль играющего ребенка, – а их тела следуют за этой мыслью. Им удается передать эмоции не через выразительность или систему знаков, а посредством чувственно-двигательной интенсивности и подчинения своего тела движущим силам извне. У них есть то, чего я ищу в творчестве: точность, страстное увлечение работой и самоотречение. Карин Понтьес
Импровизации артистов «Балета Москва» искренни, истовы и акробатичны. Безжалостные прыжки с размаху на колени, брейковые стойки на шее, скачки на руках, подсечки, фляки, прокрутки, зигзаги судорог свидетельствуют со всей наглядностью: гармонии в этом мире нет, поиски своего пути чаще всего заводят в тупик. Спасение от бессилия и одиночества – в суровом мужском братстве: массовые композиции, в которых отчаянная семерка, не размыкая цепи рук, извивается, плещет и бьется, как хвост дракона, вселяют оптимизм своей изобретательностью, но мизансценой-лейтмотивом становится клубок тел, сплетенных в дружеском объятии. Лицедейскую природу этой двигательной интенсивности отлично понял художник по костюмам Сергей Илларионов, представивший на сцене персонажей из разных социальных слоев — от провинциального работяги в майке-алкоголичке до столичного буржуа в атласном жилете и бабочке. Возможности для полновесного актерства обеспечил и художник-постановщик Гийом Туссен Фромантен: из его конструкций получается отличный стол, за которым герои могут опрокинуть стопку-другую, переводя дух после адских танцевальных исповедей. Выстраивается и домик-блиндаж со щелями окон, откуда торчат головы любопытствующих обывателей, вырастает и гора (метафора испытаний), которую никак не может одолеть один из персонажей. газета «Коммерсант» |
СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ
Уильям Шекспир
|
Премия «Золотая Маска» 2016 года – «Лучший спектакль в драме, большая форма». Номинации на Премию — «Лучшая работа режиссера», «Лучшая женская роль» (Ирина Горбачева).
Собственно, Шекспир в своей лирической комедии ставит некий эксперимент по изучению страсти, разворачивает лабораторные испытания главного человеческого чувства. Автор и режиссер погружают героев в вольную (и тем отчасти опасную) стихию бессознательного, исследуют границы самозабвения и терпения, покорности и выносливости тех, кто обретает и кто теряет любовь. «Новая газета»
«Сон в летнюю ночь» приснился публике в такое время, когда, казалось бы, ничто не располагает к радостной театральной игре, – и произвел эффект кислородной подушки для задыхающихся. Для самого театра, пережившего смерть своего лидера, для обретения почвы под ногами спектакль стал возвращением на круги своя, но на новом витке развития. Иван Поповски «сшил» спектакль как будто по старинному лекалу, заставив вспомнить и про психологические кружева, и про легкое дыхание, и про победительное лицедейство, но на дефиле театральных премьер его работа выглядит просто сногсшибательно. Иван Поповски наследует не только своему учителю Петру Фоменко. В цирковом буйстве его «Сна» нельзя не узнать приметы знаменитого спектакля Питера Брука, который требовал от актеров на репетициях полного раскрепощения, которое затем было обуздано с помощью цирковых трюков. журнал «Театральная афиша»
«Сон в летнюю ночь» – наверное, поворотный спектакль, который сообщит и «Мастерской», и театральной системе вообще надежду на скрытый, потаенный ресурс театральности. Спектакль словно открывает новую страницу, ретроспективно напоминая о том, что было на этой сцене прекрасного. В 1990-е, когда «Мастерская» блистала во всю мощь, Петр Фоменко предлагал способ выживания в скупой и унылой реальности безвременья. Щитом против свинцовых мерзостей бытия оказывалась театральность, мимикрия, лицедейство. Выживать Фоменко советовал через урок театра – прожить 1990-е можно было только изобретая свою собственную реальность, множа иллюзии, меняя маски, интонации. Возврат к этой энергии может предложить современному обществу 2015 года ту же самую модель выживания. Вот это, пожалуй, самое важное. Сон, сновидение, добровольное впадение в объятия Морфея, галлюциногенная терапия – тема самых ярких спектаклей нынешнего сезона. Причем в «Сне» это сновидение-мука, сновидение-морок. За эротическим неразделенным томлением афинских любовников грезятся неврозы, сон, после которого не высыпаешься. Манящая, но мучительная любовь опутывает людей как чаща, как удавка тканей. Симфония тканей в «Сне» – весьма чувственная вещь. Зависая на этих тканях, как на лианах, перевязывая конечности, четверка афинских любовников в акробатической пластике Олега Глушкова проявляет чудеса мучительной телесности. Извиваются, конвульсируют, жарятся, плавятся, распятые в ветвях. Влюбленные, которые никак не могут прийти к согласию, изможденные бегом по лесу, страдающие от неразделенных чувств и вдвойне страдающие от ошибки богов, находятся на грани физического изнеможения. Их телесность, искушаемая звуками и запахами волшебной ночи в лесу, мучает их инстинктами, которые не находят реализации. интернет-издание «Teatrall» |
7 сентября в 18:00 — Купить билет 8 сентября в 18:00 — Купить билет
|
ДЖЕКИЛЛ&ХАЙД
Фрэнк Уайлдхорн
|
11 сентября в 19:00 — Купить билет 12 сентября в 19:00 — Купить билет
|
Жаль!!! Жаль, что Вы никогда не видели настоящего Мюзикла, представленного в лучших традициях Бродвея!!!! Уникальная возможность влюбиться в этот в это жанр. Почему? Встречай, Хабаровск! Приходи , удивись и влюбись! Мюзикл «Джекилл и Хайд» Фрэнка Уайлдхорна и Лесли Брикасса на Западе хорошо известен с начала девяностых годов. Нынешний питерский «Джекилл и Хайд» – оригинальная театральная версия музыкального спектакля. Не перенесенного с другой сцены, а созданного специально для театра Музкомедии Миклошем Габором Кереньи (Керо). Постановщик нескольких оперетт в Петербурге, венгерский режиссер у себя на родине славится именно мюзиклами…. Керо – замечательный мастер. Он решает серьезные, даже трагедийные сцены, абсолютно не изменяя стилистике мюзикла в лучших ее проявлениях, мастерски распоряжаясь сценическим пространством, не жертвуя зрелищностью, нигде не снижая темпоритмический накал…. «Джекилл и Хайд» – это абсолютно музыкальный театр, в котором действие движут музыкальные номера, где оркестр, темпераментно ведомый Александром Нефедовым, вступает в активный диалог со сценой; где хорошо поют и естественно существуют в выразительной пластике; где подвижная, графичная сценография Чёрса Кела и изощренный театральный свет Петера Шомфаи мгновенно меняют атмосферу и настроение. Здесь всё, органично и мастеровито, а попросту – талантливо. Потому, наверное, трагический финал не оставляет чувства безнадежности. «Музыкальный журнал» Мюзикл Фрэнка Уайлдхорна на российской сцене никогда не шел. Сложно сконструированная мрачная история, где соединяются элементы мистики и психологической драмы, требует от исполнителей как недюжинного вокального мастерства, так и актерской силы. Коллектив петербургского «Джекилла» блестяще освоил все поставленные задачи. На постановку был приглашен венгерский режиссер Миклош Габор Кереньи (Керо), с которым театр уже сотрудничал раньше – правда, на материале оперетты. Практически вся постановочная команда пришла вместе с режиссером. Русскую адаптацию текста сделал Алексей Франдетти, актер и режиссер мюзиклов, прекрасно чувствующий жанр и разбирающийся во всех тонкостях, что очень важно для такой работы. В итоге текст как максимально точно передает смысл первоисточника, так и удачно соединяется с музыкой и «помогает» вокалистам. В «Джекилле» множество мест действия, и художник Черс Кел сумел и соблюсти определенную условность, не уйти в быт, и обозначить и мрачные лондонские улицы, и уютный дом доктора Джекилла, и «Красный Паб» – место работы Люси Харрис. А художник по свету Петер Шомфаи мастерски передает переходы от светлого мира доктора Джекилла к кровавой бездне, где властвует страшный мистер Хайд. Премьерой «Джекилла и Хайда» Театр музыкальной комедии в очередной раз продемонстрировал умение осуществлять проекты высочайшего уровня. И чувствовать сегодняшний день: страшная сказка об отчаянном докторе-идеалисте звучит как вполне современная история об одиночестве, потребности в дружбе и любви, разрушительной силе «общественного мнения» и безумном ритме жизни огромного города, где все лица сливаются в массу, и любые черты растворяются в тумане. интернет-портал «Городские развлечения» |
ОСТОРОЖНО, ЭЛЬФЫ
|
Жанр постановки «Осторожно, эльфы!» заявлен как детектив для детей. Два секретных агента-эльфолога предлагают зрителям принять участие в расследовании таинственного исчезновения девочки Лизы и ее родителей. На взаимодействии с аудиторией и построена основная часть спектакля. Зрителям предстоит поймать невидимого эльфа, который с невероятной скоростью перемещается по залу, поучаствовать в сборе улик и даже – в настоящем следственном эксперименте. Сценографом выступила Мария Литвинова. Она сделала спектакль похожим на сказочную шкатулку – довольно обыкновенную снаружи, но полную внутреннего волшебства. На сцене – единственная декорация – огромный шкаф-стенка с множеством ящичков, наверняка что-то подобное стоит дома практически у каждого зрителя. Естественно, шкаф оказывается не просто шкафом, а удивительным трансформером. Ящики и полки превращаются то в кровать, то в чемодан, то помогают артистам молниеносно исчезать и так же из ниоткуда появляться. Но главное чудо вершится тогда, когда шкаф становится огромным экраном, на котором разворачиваются теневые зарисовки. И это постоянное переключение с мира актеров на мир теней и обратно делает спектакль чем-то бОльшим, чем просто детская история и забавный интерактив. Довольно быстро детективная линия отходит на второй план и становится понятно, что спектакль-то совсем не об исчезновениях и поисках. Спектакль поднимает тему противостояния мира взрослых миру детей. Мир детства – радостный, веселый, полный волшебных приключений и слегка безумный. Мир взрослых – серый и скучный, полный проблем и забот. К какому из миров склоняются создатели спектакля, догадаться нетрудно. газета «Экран и сцена» |
13 сентября в 13:00 — Купить билет 13 сентября в 19:00 — Купить билет
|
