Газета «Молодой дальневосточник XXI век» (22 октября 2018 года) | Хабаровский краевой музыкальный театр: официальный сайт

Газета «Молодой дальневосточник XXI век» (22 октября 2018 года)

 

Нелли Ванзина: У меня не балетные мозги

Когда я увидел эту элегантную хрупкую артистку на сцене Музыкального театра перед спектаклем «Спящая красавица», подумал: «Какая интересная женщина! Ей, наверное, лет сорок… Нет, скорее, она чуть старше меня… Ну от силы под шестьдесят». Оказалось, что она — ровесница Хабаровского края.

Про таких женщин говорят «дива», «икона стиля», такими восхищаются, таких боготворят, таким дарят бриллианты, таким посвящают песни и стихи.

Знакомьтесь, заслуженная артистка РСФСР Нелли Михайловна Ванзина, помошник директора Хабаровского музыкального театра. Она служит в  театре с 1958 года.  И это — главная любовь ее жизни, ее сердце,  ее душа. И соглашаешься с актерским «служит», но не в театре, а театру!

Цыганская искра

— Валентина Пономарева  (знаменитая исполнительница цыганских романсов) — моя подружка. Она старше меня на год. Мы с ней учились во второй школе. Две  звезды. У меня папа рано умер, мама на работе все время  была, а я часто бывала дома у Валентины.  Они жили на Московской улице. Брат Вали Владимир был скрипачом,  все за мной ухаживал. Ее мать была прекрасной пианисткой, отец – музыкантом, играл на скрипке. Они мне были  как родные люди.

Валентина  пела, а я танцевала. Вторая школа в то время была женской, только  к старшим классам стала смешанной. Часто были школьные олимпиады. За них отвечала учительница английского языка.

В то время в школе было много разных кружков, почти во всех занималась, хорошо читала стихи, танцевала.

Учительница русского языка Ребекка Моисеевна поставила поэму Александра Пушкина «Цыганы». Я играла Земфиру. Партнер  мой был «умереть и не встать». А Валя за кулисами пела «Старый муж, грозный муж», а я танцевала…

Училась я хорошо. История, литература, русский язык – отлично.  Ненавидела физику, химию, математику. Они были для меня смертельным трюком. Но четверки за них получила.

Мы были другими людьми, дружили, были порядочными, безумно любили самодеятельность. Я мечтала быть артисткой.

Мой папа  работал  администратором в  Музкомедии, а папин брат танцевал в Иркутске,  чечетку бил. Это я узнала, когда стала взрослой, артисткой театра. Мы были на гастролях в Иркутске, он меня разыскал, похвалил. Тогда я уже была звезда.

В артистки

После окончания школы Нелли Ванзина  попыталось поступить в пединститут, но не прошла по конкурсу. В то время  профессия учителя была почетной, конкурс  был огромный. В Театре юного зрителя набирали группу, Нелли  пошла в «артистки»

— Год я там поболталась, а потом поступила в  педучилище, которое закончила с отличием. В училище была «безумная самодеятельность». Ольга Грабовская, прима-балерина Театра музыкальной комедии, там вела балетный кружок. Я там тнцевала-вытанцовывала.  Когда была на практике  в маленькой начальной школе на улице Ленина,  у меня ученики танцевали. Дети  обожали уроки, бегали толпой  за мной. В этой школе хотели после окончания училища забрать меня к себе.  Не получилось. В то время я уже  работала в Музкомедии.

Начало

Прима-балерина Хабаровской музкомедии Ольга Грабовская искала себе замену перед отъездом в Красноярск. И нашла. С ее легкой руки  в театре появилась новая звезда — Нелли Ванзина.

— Конечно, танцевала классику, но это не мое, я —  характерная. Цыганский, испанский, восточный танцы, танго — все это мое. Раньше в каждой оперетте, в каждом спектакле  обязательно были характерные танцы.

— В советское время  было строго. Как же получилось, что без специального образования  взяли в артистки?

— Собрался худсовет:  балетмейстер театра Евгения Эджубова, солист балета Анатолий Зуев, главный режиссер Леонид Ицков. Стали предъявлять претензии, мол, без балетной школы, без специального образования.  Грабовская: «Не надо! Пусть станцует». Баянист начал аккомпанировать. «Танцуй!» Я как выдала им под баян!

«Каков темперамент! – восхитились члены худсовета.  — Надо брать».  И взяли с окладом 30 рублей.

Два года Нелли ходила в балетных ученицах.  Она грезила, стояла у балетного станка днем и ночью, вцепившись в него, как утопающий цепляется за соломинку.

— Иногда складывается такое  мнение, что искусство и образование…

— …немножко несовместимы. Если Богом дано… А сколько великих актеров без всякого образования? Я уже была примой, когда приехали выпускницы всяких училищ с дипломами: «Ванзина без школы… и всякое такое…» Ну и что?!  Я всегда могла постоять за себя.  У меня не балетные мозги.

Нелли Ванзина едва выходила на сцену, а зал уже замирал  в предчувствии восторга.

— В искусстве главное талант, призвание, трудолюбие. Два года болталась в кордебалете. А потом меня балетмейстер разглядела: «Учи сольный танец».

Нелли дебютировала с цыганским танцем  в оперетте Франца Легара «Цыганская любовь». Это была суббота, в зале – аншлаг. Таких аплодисментов артистка  не слышала за всю свою творческую жизнь.

— Простите, но я не помню в сегодняшних опереттах ни одного сольного танцевального номера.

— А в сегодняшних опереттах их нет. В старом театре, в то время, когда он  располагался в здании, где сегодня филармонический зал, у нас в балете была обязательно классическая пара, пара салонная, пара характерная. В каждом  спектакле  балет был обязательно, не меньше 15 минут, и бывало, что только ради  него люди шли в театр. Помню, что танцевали по два-три сольных номера.

Тогда в Музкомедиии  был звездный состав: Войнаровский и Симонова, Гримм и Гримм-Кислицина, Молчанов, Горич, дирижер Ипатов…

— Все поменялось с приходом Юлия Гришпуна. Он — театральный режиссер. Юлий не мог ставить классическую оперетту, он ее ненавидел. Гришпун ставил такие спектакли, которые были бы актуальны сегодня.  Он балет стал занимать только в массовых сценах. С тех пор сольных номеров нет.

С Юлием у меня были хорошие отношения. После того как я закончила танцевать, именно он мне предложил остаться в театре.

Миллион аплодисментов

  В ипатьевское время была шикарная  «Цыганская рапсодия» в  оперетте «Цыганский барон», хороши были испанские номера, эффектный  был восточный танец в «Сильве». Помню,  танцевала румбу с маракасами. Этот танец  могла бы исполнять и  до ста лет. Уже в новое здание театра переехали. А я с этим номером по всем концертам, по всем заводам  с этой румбой.

Театр во время Олимпиады был на гастролях в Москве. Представляли оперетту Франца Зуппе «Донья Жуанита». В этом спектакле у Нелли был испанский танец, который вызвал восторг московских критиков: «Ну надо же, в Хабаровске  такая культура, такой  номер, такая танцовщица».

— В каком году звание получили?

— Так давно это было. В 70-х. Я получила звание заслуженной артистки РСФСР  вместе с Зелей Грим-Кислициной.

— Не возмущались: вон самоделка звание получила?

— Нет, меня публика любила, тогда я была ведущей артисткой  балета. Это даже не обсуждалось.

— Это весомо?

—  Сначала были льготы по оплате ЖКХ, лекарств, а потом все это убрали.

— На пенсии  хоть как-то отражается?

— Нет. Актерам доплачивают, а мне нет, потому что я на административной работе.

— Но звание-то звучит…

— Да. Из всего только почет и уважение…

— Тяжело было уходить со сцены?

— Я думала, что будет тяжело. Оказалось, что нет. С приходом Гриншпуна все мои сольные номера сняли. Я могла еще лет пять работать.   После гастролей в Москве еще два года была на сцене, а  потом ушла в замдиректоры  по зрителю.

Эту должность она придумала сама, убедила начальство: «Я знаю публику, я знаю театр, я научусь». Первый год было тяжело, а потом научилась.

Жизнь после сцены

— Недавно меня пригласил на свой концерт в зале филармонии артист нашего театра Никита Туранов. Я зашла, и у меня все перевернулось в душе. Это здание  намоленное, театральное. Сцена  маленькая. И как мы тогда умещались? Декорации, хор и мы, танцовщики, человек шестнадцать. А, солистка еще в центре была…

Туранов пел старые песни, и публика была  особенная, там были теперь уже бабушки, которые когда-то смотрели в этом зале  спектакли Музкомедии,  а сегодня они ходят в новое здание на традиционные ветеранские спектакли.

— Какие замечательные зрители на ветеранских спектаклях!

— Это моя публика. Первые ветеранские спектакли появились при Гриншпуне. Тогда я только-только стала работать заместителем директора. На первом представлении сидело в зале 50 человек. Актеры не хотели работать. Юлий Гриншпун собирался меня увольнять. Артисты мне: «Мы не будем выступать». А я  им: «Будете. Попробуйте только не выйти на сцену!».  Тогда я нашла духовой оркестр, он играл в антрактах. Это стало традицией. Сегодня на ветеранских спектаклях аншлаги. Женщины красиво одеваются, танцуют  в антрактах под оркестр. Всегда готовлюсь к таким представлениям,  тщательно выбираю наряды. Мне говорят: «Вы так шикарно выглядите. Мы за вами тянемся». А я отвечаю: «Тянитесь!».

— Какой он, Музыкальный театр, или по-старому Театр музыкальной комедии?

— Он – особый, всегда шел в ногу со временем. В репертуаре была не только классика, но и новые сочинения.  Чего только не ставили! Какие-то спорные, мягко говоря, «Фонари-фонарики», но и советские шедевры, например, «Белая акация».

Вся моя жизнь связана  с этим театром. До сих пор работаю, и польза от меня есть. Конечно, я не представляю свою жизнь без театра. Если уйти, то жизнь закончится. Я сильно переживаю, когда что-то не так, а когда все получается, для меня это праздник.

 

Юрий Вязанкин,  Общественно-политический еженедельник «Молодой дальневосточник XXI век» (22 октября 2018 года)

Сцена
Закулисье
Решаем вместе
Знаете, какая помощь от государства необходима, чтобы реализовать свой потенциал на максимум?