Оркестр Хабаровского музыкального театра поднялся из ямы. Буквально. Стоит уточнить: из оркестровой ямы на сцену. И оказалось, что этот коллектив востребован и в Хабаровске, и за рубежом.
Совсем недавно прошли впервые в истории этого театра гастроли коллектива в республике Корея, впереди – поездка в Китай, если, конечно там победят коронавирус. Совместный концерт со звездами легендарного театра Ла Скала принес какое-то невероятное количество радости и публике, и приезжим звездам.
Об оркестре, о том, что удалось победить и над чем еще предстоит работать, о творческих планах рассказывает Руслан Антипинский, главный дирижер Хабаровского музыкального театра.
— В Хабаровске прошел с успехом концерт звезд легендарного театра Ла Скала, которые выступали под оркестр Хабаровского музыкального театра. Артисты хвалили оркестр. В чем была сложность работы с оперными звездами?
— Была всего одна репетиция. Звезды репетировали не в полную силу на репетиции, а чуть-чуть: «Я на концерте я выдам в полную силу». Естественно, что когда человек поет не в полный голос, он по-другому ставит акценты. На концерте выдает всю мощь, и то, что мы запланировали сделать на репетиции, не все получается.
— Но это же все живье, это люди. Может быть все. Чем больше людей, тем больше погрешностей.
— Если бы этот репертуар у нас был наигран! Например, если бы пели арии из оперетты «Сильва», то, что мы тысячу раз играли. Это мы могли бы и без репетиций исполнить. Все это собрано нас. А из того, что прозвучало в концерте, мы играли раньше всего три произведения. Все остальное было новым и для меня, и, самое главное, для оркестра. Плюс должна быть плотная взаимосвязь с артистами. Конечно, для нас этот концерт – ступенька. Оркестр развивается. Пошло движение вперед. Слава Богу, что с директором театра Константином Зайнулиным, мы думаем в одном направлении. И репертуар у нас появляется новый, и оркестр мы вытащили из ямы. Они всю жизнь там сидели. Была такая история до меня. Как-то раз приехали московские звезды, их вытащили на сцену. После концерта им и говорят: «Ой, возвращайтесь обратно! Нечего вам делать на сцене!».
Сейчас в театре уже не мыслят без оркестра на сцене. За год мы с оркестром сделали три проекта. Коллектив выдержал сольный проект. Это было впервые за всю историю театра, когда оркестр выступал без певцов и артистов балета. Понятно, что программа состояла из музыкальных кино-хитов. Впереди 21-е апреля состоится большой хоровой концерт с нашим оркестром. Такого у нас в театре никогда не было.
— Хор музыкального театра?
— Хор нашего театра и сводный хор первой музыкальной школы. А это в совокупности будет коло 150 человек. Плюс оркестр театра. Программа будет называться «От Баха до ABBA». Это будет и Lacrimosa Моцарта, и Верди, и, естественно, Бах, Чайковский. Что касается ABBA, то у нас есть очень хорошее попурри для хора, солистов и оркестра.
Об оперной музыке. Это я хотел сделать с нашими солистами. Программа должна была быть в начале февраля. Но так как появились солисты из театра Ла Скала, мы перенесли наш концерт на лето.
— Получается, что нашим артистам итальянцы перешли дорогу?
— Конечно, нельзя так говорить, но что получилось, то получилось. Я поставил задачу показать, что оркестр помимо основной деятельности на спектаклях, может осилить и концерты.
— Т.е оркестр выходит из тени, а точнее из ямы, и становится полноправным партнером актеров театра?
— Мне часто звонят зрители с предложениями исполнить то-то и то-то. Я пока что просто накапливаю идеи, и, конечно, в следующий сезон может мы и к более сложному прикоснемся. Например, к современной музыке. Мы можем рискнуть исполнить произведения Софии Губайдулиной, Альфреда Шнитке, почему бы и нет? Как отреагирует зритель? Откликнется или не откликнется?
— Какие у вас скрипочки – трепетные, нежные. На концерте звезд театра Ла Скала было видно, что переживали.
— Тут мы на сцене были, да еще и не в глубине, как обычно, нас вперед выдвинули. Зрители совсем рядом. Чувствую в первом отделении, что у них смычки дрожат, есть какой-то непривычный трепет. Во время второго отделения немного отпустило.
— Оркестр недавно вернулся из гастрольной поездки в Корею. Что играли корейцам?
— Мы возили туда музыку Чайковского, Штрауса, играли канкан Жака Оффенбаха. Все это было приурочено к празднованию Нового года по лунному календарю. Хотели везти эстрадную программу, а нам в ответ: мы любим классику. С собой возили троих балетных ребят. Они себя здорово там показались. Все прошло удачно. Мы не пожалели, что съездили. Это были наши первые зарубежные гастроли, это был первый за всю историю выезд оркестра Музыкального театра за границу. До этого никогда еще такого не было, чтобы оркестр Музыкального театра пригласили выступать за границей.
Так сложилось, что оркестр за последние два года пополнился новыми людьми. Я подумал, что иметь таких музыкантов и просто сидеть в оркестровой яме?!
Я пока не старый, и у меня есть свои амбиции. Да и сам я, как дирижер, хочу стоять на сцене. Одно дело находить в яме, другое дело – на сцене. Решили попробовать. Играли концерт на стороне, в профсоюзах. Сейчас наш директор поддерживает проекты. И правильно делает. Я считаю, что театр должен быть центром притяжения искусство. У нас есть, что показать хабаровчанам. У нас есть оркестр, есть хор, есть балет. Тут столько можно делать разных проектов параллельно с основной деятельностью!
— И есть долгая история театра – первого театра оперетты на территории СССР!
— Конечно! У нашего театра богатейшая история.
— Если говорить о музыкантах, укомплектован ли сегодня оркестр Музыкального театра?
— Пришли струнники. Как-то, например, лет пять или шесть назад как-то я пришел на спектакль, и «Летучая мышь» шла под полтора пульта первых скрипок, т.е было три скрипача. Остальные были совместителями, их не отпустили с осинового места работы. Тогда-то я подумал о том, чтобы обязательно были штатники. Нужно что-то делать. Собственно, я особо ничего и не делал, а они пришли. Сначала появился один музыкант, потом второй. Струнная группа в оркестре сегодня в полном объеме. Хотя их много не бывает.
У нас сегодня из штатников нет второго фаготиста, не хватает валторниста. Три-четыре человека мы бы, конечно, взяли в штат.
— Говорят, что «врет» чаще всего медная группа. Допустим, «киксанул» кто-то из духовиков. Премиальных лишаете?
— Нет, музыканты еще больше зажмутся. Киксуют из-а чего? Из-за страха, из-за того, что настроя не было. Мне нужно, чтобы музыканты открытые были.
— Если гладить, то только по шерсти, против шерсти нельзя?
— Накануне перед концертом всякое бывает, конечно.
— И матом?
— Матом нет. С ними я уже достаточно долго работаю, все понимают по взгляду.
— Какие нежные девочки у вас в оркестре!
— Красавицы! У меня самые красивые женщины в оркестре! Они еще и очень хорошие внутренне, они очень светлые. Плохие у нас не задерживаются.
— Бывает такое, ни с того ни с чего, бац! — и оркестр плохо играет, ничего не строит, не сводится?
— Бывает и такое. Мой педагог в Красноярске как-то пришел на репетицию оркестра. Она длилась две минуты. При этом оркестр очень профессиональный, крепкий. Пришел дирижер. Поднял руку и опустил: «Не сегодня! До свидания!»
— Профессия дирижера развивает экстрасенсорные способности?
— Она заставляет предвкушать, что же там может быть. Впереди у нескольких тактов может быть несколько вариантов. Нужно все эти варианты прокрутить в голове. В итоге, ты уже наготове. Если не просчитал, значит пролетел.
— Если упомянуть одну их главных проблем Музыкального театра – акустику в зале…
— Как-то ко мне подошли чуть ли одновременно двое или трое человек, которые сидели в разных местах в зале. Одни говорили, что звук был просто феноменальный, а другие – все гремело, ничего не было слышно. Мне кого слушать, под кого подстраиваться, как играть? Конечно, нужно об этом говорить. Выступали в Корее, а там зал потрясающий, акустика фантастическая. Летом были с камерным оркестром. Там тоже супер.
— Если так и не решатся проблемы с акустикой, то все человеческие усилия сведутся на нет. Просто зрители не услышат. К тому же оркестр — это очень дорогое удовольствие, в отличие от минусовок. Это дорогой продукт, это проявление уважения к зрителю. Вы мечтали работать в театре?
— В Красноярске после окончания ВУЗа мне дали студенческий оркестр. Так случилось, что через некоторое время на меня вышел директор Железногорского театра оперетты. Это театр находится в закрытом городе под Красноярском и предложил поставить Мистера Икса с режиссером Борисом Кричмаром. Он-то впоследствии и привез меня в Хабаровск. Тот спектакль мне безумно понравился. Музыка просто фантастическая. После премьеры у меня в голове она еще полгода крутилась. Кстати, я нее пожалел, что остался в Хабаровске. Два года было откровенной ломки, сердце-то было в Красноярске. Там осталась часть жизни, там остались друзья. А тут еще нужно было доказывать свою состоятельность и в профессиональном плане. Два года были непростые, а потом словно что-то щелкнуло… Мне просто повезло, что я оказался здесь. То, что я задумываю, то пока получается. Например, здесь мы сделали детско-юношеский симфонический оркестр. Ему уже два года будет в апреле. Я прослушал детей со всех музыкальных школ, отобрал самых крепких, плюс студенты Института Культуры и колледжа Искусств. Я пришел в министерство Культуры и сказал, что если мы не начнем ничего делать, у на не будет музыкантов ни В Дальневосточном симфоническом оркестре, ни в нашем оркестре. Нужно растить своих музыкантов. Если из ста человек останется десять, и то счастье. У нас большая проблема-кадровая.
— Каждая скрипка на вес золота? Так если нет конкуренции, не будет и профессионального роста!
— Когда и переехал в Хабаровск, думал свистну и из Красноярска приедут мои музыканты. Не вышло. Устал свистеть. Тогда я понял, что нудно беречь, что здесь есть. Мы все не идеальны, у каждого есть свои профессиональные нюансы. Я подумал, что должен сделать все, чтобы этим людям было комфортно работать в предлагаемых обстоятельствах. Оркестр театра я люблю, я его делаю.
Ю.Вязанкин
Источник — Яндекс.Дзен
